Хара поморщился, почувствовав запах нечистот вперемешку с едой, подаваемой на улицах. Вряд ли люди замечали эти запахи, привыкшие жить здесь. Все же надо обладать очень тонким нюхом ину-гами, чтобы распознавать подобное в обще мешанине всевозможных ароматов. Мужчина поправил шарф, обмотанной вокруг нижней части лица, да так приходилось напрягать голос и говорить громче, чтобы среди шума и болтовни людей можно было услышать Хару, но демон просто не мог перенести окружающие его запахи.
Покупками всегда занималась соседка ёкая, юная каппа, которой было все равно кто и чем пах, ведь она так сильно и часто использовала разные мази в обиходе, что от нее за версту пахло какими-то цветами и фруктами. Хара же пару раз появлялся на базарах и рынках и у него в ту же секунду появлялось желание сбежать оттуда как можно быстрее. Временами он даже мечтал перебраться в ту лесную глушь, где жил десятилетиями, но был связан обязательства с Тоширо.
За все года своей службы на Верховного ину-гами успел сделать много мерзких вещей: он пытал, убивал, занимался поисками нерадивых демонов и служил телохранителем кицуне. Хара фактически вверил свою жизнь и судьбу в руки Верховного и не ожидал, что в один прекрасный день ему прикажут стать сиделкой для какого-то человеческого ребенка.
Ае было девятнадцать лет по меркам этого мира, но в родном мире демонов она была сродни младенцу, который только-только научился держать голову. Поэтому демон наемник относился к девушке, как к младенцу.
- Ли Су Хён, - глухо сказал мужчина в первые секунды их знакомства, представляясь своим «человеческим» именем. И все, больше слов из мужчины вытащить было невозможно: иногда он кивал, иногда отрицательно мотал головой, пару раз что-то сказал, но вряд ли это кто-то расслышал.
Вокруг толкались люди: беспризорные мальчишки сновали туда-сюда, несмотря на то, что было холодно, бегали в легких рубахах и штанах, некоторые даже босиком, стараясь утянуть у какой-то растяпы кошель с деньгами; продавцы наперебой предлагали свои товары, Хара даже умудрился унюхать сладкий запах разложения и побыстрее отошел от прилавка с фруктами; стражники стояли возле самых дорогих торговцев, которые заплатили им круглую сумму за охрану дорогих тканей или специй.
- Что ты хочешь купить? – наконец поинтересовался мужчина, который уже устал ходить по рынку и смотреть на одни и те же товары, предлагаемые ушлыми продавцами, правда за разную цену и нигде он пока не видел одни и те же бусы дешевле, чем за десять серебряных монет.
Вообще мужчина не понимал, зачем надо тратить столько времени на покупку вещей и в итоге ничего не купить. Это было глупо, ведь вместо того, чтобы ходить и искать какую-то вещь, можно было бы поспать лишний час или два. Хара неловко переступал с ноги на ноги, смотря вниз на девушку. Почему-то многие человеческие самки были небольшого роста и очень худые, по сравнению с самками ину-гами, чьи стандарты красоты требовали быть выше раза два, плотными и сильными, дабы в случае опасности они могли бы защитить щенят. А здесь же, в Байнгшане, почему-то считалось, чем худее и ниже, то тем самки красивее – а еще у них должны быт красивые волосы, а на лице краска. Хара не считал это красивым, он вообще не считал человеческих девушек красивым, хотя вот от капп в переходной форме невозможно было оторвать глаз, ведь чешуя на человеческом теле выглядела очень красиво.
- Могу понести покупки, - обнадеживающе сказал Хара, которому грузчику не впервой было работать грузчиком.

Самое глупое, что когда-либо делал Хара по воле Тоширо это было приглядывать за его младшим братцем. Дело в том, что Бенджиро вполне себе опытный демон и может постоять за себя, но Верховный даже слушать не хотел отговорок ину-гами. Наверное, дело было в том, что с самой первой встречи Бенджиро умудрился сделать несколько непоправимых ошибок подряд, вследствие чего получил пару раз по лицу и еще один раз по почкам, но и сам кицуне не остался в долгу и наградил Хару длинным шрамом на руке, который в скором времени оказался скрыт под татуировками.
«Интересно, а они пугают ее?» - Хара не мигающем взглядом изучал питомца Верховного. Он уже не раз и не два встречался с мнением, что ёкаи больно уж страшный из-за огромного количества татуировок на его теле, кроме того ожоги на голове тоже пугали людей, но не так, как татуировки. Хара был удивлен, когда узнал, что всех обладателей такого количества рисунков на теле приписывают к какой-то касте людей, то ли наемников, то ли убийц. Все-таки этот мир был слишком странным для простого ину-гами, который почти всю свою жизнь из родной общины нос не показывал. – «Но она питомец Тоширо и не такие ужасы должна была видеть».
- Ясно, - глухо кивнул Хара, слушая девушку. Мужчина не интересовался местным искусством, эта вещь всегда была далека от ину-гами, который привык либо быть игрушкой для битья для своих сводных братьев, либо сутки напролет сидеть у врача общины. «Искусством сыт не будешь», - говорил тот старый и добрый врач, который часто делился с бедной полукровкой едой. Ину-гами кивал и внимательно слушал старого демона-пса. В Байнгшане Хара совсем чуть-чуть притронулся к нему, когда на продажу вырезал небольшие игрушки и статуэтки, в своих путешествиях от деревни к деревне, но на этом знакомство закончилось. Затем от своей соседки мужчина узнал о том, что есть люди, которые очень красиво рисуют и получают за это деньги. Наемник лишь хмыкнул, так как не мог понять, как за это возню могут дать деньги. «Видимо, этот ребенок тоже хочет деньги за свои картинки», - чужая душа потемки и Хара не особо стремился узнать, почему этого великовозрастного младенца интересовали подобные вещи. – Нормально. Я и не такое таскал.
Верно, к примеру, Бенджиро всегда любил возить с собой огромное количество вещей, а кому приходилось их таскать? Да, Харе. Или кому-то еще из агентов Тоширо ину-гами помогал именно в таком плане: прийти, перетащить, иногда убить и сожрать, но последнее бывало редко, все же Верховный следил за своими агентами и в случае острой необходимости «безвозмездно» помогал им.
Хара подошел вместе с девушкой к прилавку с продуктами, но не слушал, о чем она говорила с торговкой – Тоширо приказал следить, а не слушать. Наемник взял в руки пару фруктов и повертел их в руках: ему не нравился вкус местной еды, разве что мясо было действительно замечательным, вне зависимости кому оно принадлежало – корове, барану, курице или человеку, а вот овощи и фрукты на языке ощущались противно, и мужчина даже не знал, с чем сравнить их вкус. Вернув фрукт обиженной торговке, видимо, надеявшейся, что мужчина у нее что-то купит, Хара пошел следом за Аей.
- Да, - наемник взял корзинку с продуктами из рук девушки и уже собирался отойти в сторону, чтобы не смущать никого из окружающих своим присутствием и тем более не нюхать краски и тушь для рисования, но питомец Тоширо был иного мнения. Верховный приказал, а Хара должен слушаться. Мужчина послушно поплелся вслед за Мотидзуки, с недоверием смотря на эту лавку. Ему не нравился запах самих кисточек и бумаги, а еще запах от продавца, смесь какого-то дешевого алкоголя и чего-то еще.
Наемник стоял рядом с Аей и без какого-либо интереса изучал предоставленный товар. Он провел пальцем по кисточкам для туши – подобное он видел в комнате своей соседки – и щелкнул ногтем по свитку с бумагой. Странные и смешные эти люди.
- Тебе это нравится? – спросил Хара, говоря про рисование. Этот вопрос можно было адресовать ко многим вещам, как к кисточкам, бумаге, туши, погоде, а переспрашивать демон-пес не хотел, так как элементарно не знал слов, чтобы точнее объяснить свою мысль.

Хара наклонил голову набок, сузив глаза. Он сделал это не для того, чтобы лучше расслышать Аю, ведь у него слух был в пару раз лучше, чем у людей, и он мог слышать их шепот, без лишних усилий, правда не всегда понимал сказанное, так как у некоторых людей ужасное произношение. Мужчина пристально смотрел на девушку, силясь понять, что она сейчас сделала – спросила его или все же подтвердила очевидную мысль?
- Да. Плохо пахнет. Слишком шумно, - выдохнул мужчина. – Не могу уйти. Приказ Тоширо.
Если Верховный узнает, что он нарушил отданный ему приказ, то не обойдется несколькими розгами. О нет, все хуже, он подорвет доверие к своей персоне и впредь будет за глаза считаться возможным предателем и никогда не получит стоящие задание, а это означало понижение зарплаты. Все полученные деньги Хара тратил на оплату налогов за дом, оставшиеся же деньги забирала соседка мужчины, которая тратила их на вполне себе необходимые для дома вещи, на покупку еды и покупку одежды, когда вещи наемника становились более непригодными для носки. И если денег станет меньше, то первым, на кого накинется эта девушка, будет сам ину-гами, а такому он не мог позволить случиться.
- Ясно, - Хара кивнул, слушая Мотидзуки. Он все равно не понимал, зачем на это тратить деньги и время, но раз кому-то это нравится и приносит радость, то, пожалуйста, почему бы и нет? Мужчина с интересом взял в руки одну из кисточек и провел ею по своей ладони, отметив, что она очень приятная на ощупь. Ину-гами даже задумался насчет того, чтобы подарить нечто подобное каппе-соседке на ее очередной день рождения. Все же не каждый раз исполняется семьдесят два года, а в мире, где она никогда не видела свою мать, отец работает на Юге, да выбирается оттуда раз в год, чтобы навестить родную дочь, сложно оставаться веселой и верить окружающим. Хотя она это умела и это качество нравилось Харе.
- Мне…
Что тебе нравится?
Что тебе нравится?
Что тебе нравится?
«Убивать», - мужчина вернул кисточку для туши назад, откуда ее взял. Не самый приятный вопрос, который он когда-либо мог услышать. Несмотря на свое происхождение, в Харе никогда ничего не было от демонов-лисов: он не обладал их хитростью, у него не было возможности создавать тот синий огонь и внешне демон-пес никогда не походил на кицуне, больше не посмешище, смесь ину и кицуне, слишком маленький, чтобы сражаться наравне со своими братьями, и слишком слабый, чтобы защитить себя или свою семью. Вспомнив о мертвых сестрах, мужчина непроизвольно сжал ладони в кулаки и напрягся всем телом. Он искренне верил, что им бы понравился этот мир, где они могли бы быть красивыми и, наконец, достойно прожить отведенное им время.
- ...Нравятся разные вещи, - Хара сообразил, что уже несколько минут стоит молча и сверлит взглядом пустоту. Ладони саднило, он слишком сильно сжал их и ногти впились в кожу. Наемник мельком взглянул на них и устало вздохнул.
Поправив шарф на лице, мужчина отошел к самой дальнему прилавку, где лежали самые дорогие кисти и бумага, делая вид, что с интересом их разглядывает. Продавец-пьяница даже не удосужился подойти к покупателю, видимо, на глаз определив, что Хара не собирается покупать что-то из его ассортимента самых дорогих товаров. Ину-гами попытался собраться с мыслями, но как некстати в голову лезли воспоминания о былом, о далеком детстве, матери, которую полукровка видел всего пару раз за всю жизнь, сестрах, отце и сводных братьях. Не самое приятное, честно говоря, но наемник не знал, как справиться с этим, кроме того, чтобы заняться какой-то работой, а, увы, единственная работа заключала в себе присмотр за этим младенцем, но вроде ребенок и сам мог за себя постоять, да и вполне успешно мог выбить себе скидку у продавца.

Хара промолчал. Зачем отвечать на вопрос, который Ая, кажется, не хотела знать ответа? Да, ину-гами выполнял все приказы Тоширо: от самых простых до самых сложных. В том числе и были такие, что аж кровь в жилах могла застыть и волосы на затылке дыбом встать. Да, их мужчина тоже выполнял и даже не морщился, понимая, что за непослушание на месте бедняги мог оказаться сам. Или кто-то из его близких, не самая радужная перспектива, так ведь?
А это произойдет, если Хара будет делать не все, что ему прикажет Верховный.
Тоширо боялись, это так. Никто не знал, что выкинет этот хитрый лис в следующую секунду, даже его младший брат с трудом мог сказать, что знает хоть что-то о планах Тоширо. Верховный был загадкой для всех и не только для членов Совета Шести. Вот, возьмем того же ребенка – она настолько мала и хрупка, что вряд ли утолит голод ину-гами в возрасте до тысячи лет и, скорее всего, она глупа, так, как если бы знала, что Тоширо далеко не человек, вероятнее всего не связалась с ним или оказалась очередным «приказом» Хары на уничтожение. И значит она ничего не знает. Зачем она? Зачем с ней водиться? Только потому что она хороший питомец?
Как говорилось, Тоширо был загадкой для всех, а его ум хранилищем тайн и оплот всех интриг, происходящих в Столице.
- Да, это моя обязанность, - Хара был счастлив, что он мог покинуть эту лавку и базар. Запахи уже не раздражали его чувствительный нос, но все же некоторые резкие и новые запахи, как аромат опиума, тянувшийся из лавки с коврами, или нечто отдающее околоплодными водами, эпицентр запаха был возле таверны, раздирали носоглотку полукровки. И тот хотел с лицом окунуться в ведро с водой, чтобы смыть мерзкое ощущение чего-то налипшего в носу.
Мужчина уже больше по привычке поправил шарф на лице, прекрасно понимая, что он никак не помогает и последовал за девушкой, все еще держа в руках ее продукты. Мужчина мельком заглянул туда, но не увидев ничего вкусного потерял к содержимому интерес.
Почему-то в этом году в городе погода была крайне мерзкой. Хара долгое время путешествовал по территории государства и мог с уверенностью кивнуть, что обычно в это время года на севере уже становилось теплее, снег, конечно, лежал в горах, но становилось теплее и многие люди искали себе вольнорабочих для грязной и муторной работы, а ину-гами, для этого не нужно было большого ума. На юге же вовсю кипела жизнь: что-то продавали, кого-то убивали, кем-то торговали и там Хара чувствовал себя не в своей тарелке. Слишком шумно, слишком грязно, слишком много людей и нелюдей. Однако это нравилось Мори, той девушке-каппе, которая долгое время путешествовала с ним. И полукровка терпел ради нее все неудобства.
Проходя мимо прилавков с рыбой, ину-гами задержался взглядом на одной из них. Она была красивого красного оттенка с молочно-белым плавником. Мужчина вспомнил, что какое-то время назад его соседка принесла такую же рыбу к ним на ужин, заявив, что сейчас они будут пировать как короли. Оказывается, за то, что она поговорила с каким-то умершим дедком и нашла его сокровища, благодарная вдова подарила девушке эту дорогую рыбу. Соседка потом еще продемонстрировала ину-гами мешочек золотых монет, которые успела вовремя стащить из-под носа глупой матрены. А на вопрос: «Не поймают ли?», - каппа махнула рукой, заявив, что у этой женщины там таких мешков был целый погреб.
- Да я рассказала местным хулиганам, что бабке наследство привалило, они скоро придут по ее душу, - хихикнула девушка, умелым жестом разделывая рыбу. Хара пожал плечами, не его же ведь дело.
- Подожди, - хрипло произнес мужчина, дергая девушку за плащ. – Сколько стоит?
- Полрыбки обойдет вам аккурат в половину золотого, - Хара кивнул и вытащил две больших монеты из кармана. Продавец ловко завернул рыбку в промасленную рисовую бумагу и протянул сверток наемнику. Тот, в свою очередь, пихнул эту рыбу в руки Мотидзуки и с абсолютно-нейтральным выражением лица сказал:
- Она вкусная, - а затем пошел дальше, ища взглядом выход из этого вонючего ада.