На могиле сестры всегда лежат алые розы. Небольшой букетик ярких цветов. Она ненавидела розы. И ненавидела красный цвет. И ненавидела живые цветы в целом. Поэтому я приношу их сюда каждый день. Я не перестаю дразнить ее даже после смерти. И я всегда улыбаюсь. Улыбаюсь, раскладывая цветы у могильной плиты, бубня что-то вредное. Кто тут заказывал букетик свежих цветов? Милочка, это ваш букет? Ну и кто здесь ненавидит алые розы? Обещаешь не бить меня ими по лицу? Пожалуйста, не ломай цветы о мою голову, они дорогие и колючие.
Я всегда улыбаюсь. Даже когда больно. Когда в глубине души я понимаю, что внизу, в двух-трех метрах под моими ногами, в земле покоится прах моей сестры. Которая, будь она жива, дала бы мне подзатыльник. И назвала бестолковым. И потрепала за щеку.
Я всегда приношу ей алые розы. Потому что знаю, что где-то на небесах она ворчливо скрещивает руки на груди и зовет меня идиотом. Я всегда улыбаюсь, даже когда этого делать нельзя. Когда улыбка просто неуместна. Когда десятки людей льют слезы на городском кладбище, клянусь вам, я улыбаюсь. Улыбаюсь и говорю сестре невинное «привет, супергерл».
Но сегодня все изменилось. В моих руках нет роз, чьи шипы впиваются под кожу и заставляют мои руки истекать кроваво-красными каплями, что сливаются с алым цветом лепестков. На моем лице нет улыбки. Я не смеюсь. Я смотрю на имя сестры, что высечено и увековечено на могильной плите. Кара Кент, привет.
Я падаю на колени. Безмолвно. Беззвучно. И глупо смотрю на имя, вновь и вновь произнося его в своей голове. Кара Кент. Кара Кент. Кара Кент. Супергерл.
Будь она рядом, она бы испугалась. Отсутствие улыбки на моем лице говорило о неприятностях. Она бы забеспокоилась. Дотронулась до моего плеча и спросила, что случилось. Села бы рядом, раскрыла свои радушные объятия и выслушала мою историю, разделив боль на двоих. Но ее рядом нет. И никогда не будет. Кажется, я осознал это только сейчас.
Я обещал себе никогда не плакать, даже если боли будет безмерно много. Я клялся, что никогда не опущу голову под натиском проблем, что не изменю себе и умру с улыбкой на лице. Но сейчас я готов отречься от клятвы. Кажется, мои суперсилы иссякли. Я запутался и потерялся.
Я поднимаю голову к небесам, наивно полагая, что Бог услышит мою беззвучную мольбу. Я никогда не просил у него счастья, я не просил добра и помощи в каких-то делах. Не просил указать мне верный путь, направить в нужную сторону. Я, честно, никогда ничего у него не просил.
Но этот день определенно выходит за рамки привычного.
И я молча молю Бога о помощи.
Помоги мне. Услышь меня. Дай мне знак.
Дай мне понять, что я не ошибся.
Что в лице незнакомого мальчишки я смог распознать родные черты.
Что на меня смотрели глаза моей сестры.
Что губы моей сестры говорили со мной.
Что этот ребенок - продолжение жизни моей сестры в другом теле.
Что в нем ее кровь.
Господи, дай мне знак.
И небо заплакало.
И вместе с небом заплакал и я.
Дождь смывал мои слезы, а ветер издевался, запуская невидимые пальцы в мои волосы и кладя добрые холодные руки на плечи. Ветер шептал «не плачь» и добавлял «бестолковый». И под мокрыми дорожками от слез, смешанных с дождем, вновь засияла привычная улыбка.
– Две... эти...коробки... с той, ну... сырной пиццей, пожалуйста, – я достаю из кошелька мятые купюры и протягиваю их продавщице, заранее отсчитывая нужную сумму на завтрашний букет алых роз. Мысль, что вбилась в голову словно гвоздь, не давала воспаленному мозгу покоя. Это он. Ее сын. Мой племянник. Я уверен в этом на сто процентов. Небеса не могли солгать. Ветер не мог нашептать лживую фразу. Возможно, я обезумел. Я потерял рассудок. Но клянусь всем, что есть на этом свете, тот ребенок – мой племянник.
«Кара, мне бы очень сильно хотелось, чтобы ты сейчас была рядом. Чтобы ты видела, как я преодолеваю расстояние от местной пиццерии до дома того мальчика. Чтобы ты слышала, как мой пульс заглушает барабанную партию дождя. Чтобы ты смеялась, видя, как я отчаянно пытаюсь спрятать пиццу от больших и тяжелых капель. Чтобы ты читала мои мысли. Чтобы ты помогла мне. Чтобы ты была рядом. Пожалуйста, будь со мной. Посмотри моими глазами на своего ребенка. Кара, он потрясающий. Он так красив, что ты бы им гордилась. Твоя детальная копия. Кара, будь со мной в этот момент. Смотри на мир моими глазами. Дыши моими легкими. Говори моими губами. Я помогу тебе встретиться с сыном».
Палец давит на звонок. Пожалуйста, мальчик, открой дверь. Дай мне разглядеть тебя. Детально изучить твое родное лицо. Дай мне заглянуть в твои глаза и увидеть в них отражение жизни усопшей сестры. Просто открой дверь, давай поговорим.
Мимо меня проносится фурия, которая кидает вопросительный взгляд, затем осекается и спешит по своим делам. И я тупо смотрю в удаляющуюся фигуру, не понимая, как так произошло. Куда ты? Останься. Давай поговорим. Я принес тебе пиццу. Куда ты уходишь? Юноша удаляется, с каждым шагом оказываясь все дальше и дальше. Бросить все и побежать за ним? Но что я ему скажу? Привет, ты мне напоминаешь мертвую сестру, не подскажешь, где твоя мать? Вдруг ты мой племянник, которого я пытаюсь найти уже довольно продолжительное время? Как начать диалог с ребенком, который убегает вдаль? Привет, я Кларк Кент, твой любящий и заботливый дядя? Все это так глупо.
Дождь дает мне пощечину холодными каплями.
Ветер бездушно и злобно хохочет мне в уши.
Холод сковывает все тело, а обида давит к земле. Прости, сестра, я вновь тебя подвел.
Бестолковый. Бестолковый. Бестолковый.
– Боже, не стойте на ветру, войдите в дом, – ее тихий и ласковый голос был неожиданнее грома в ясный летний день. Я не ждал гостеприимства в этом доме, я не ждал добра от незнакомого человека. И я улыбался, обруганный жестоким ветром и униженный дождем. Мокрый, словно щенок, забытый на улице в непогожий день.
Она впустила меня. Пригрела меня добрым словом. Приняла в своем доме.
А я чувствую себя неуютно, стыдливо. Но улыбаюсь и говорю тихое слово благодарности. Спасибо за добро, юная леди. Да будет счастье и удача на твоей стороне. Да обойдет тебя горе и да будешь ты счастлива до скончания дней своих.
«Скажи «Аминь», Кларк, а теперь перекрестись»
– Я принес пиццу, – привет, меня зовут Кларк Кент, я хочу забрать вон того выбежавшего юнца из твоей жизни. Кем он тебе приходится? Как сильно ты его любишь? Кто ты? Почему он с тобой? – Она еще теплая, – готова ли ты бороться за этого мальчика? Готова ли ты отбросить в сторону все предрассудки? – Ну и погодка! – я должен узнать, кто ты и почему этот мальчик живет здесь. Мне так важно рассмотреть условия, в которых он обитает. Мне важно понять, кто он. Кто смотрит на мир глазами моей сестры. Кто улыбается ее улыбкой. Не лишай меня этого шанса, милая добрая девушка, – Меня зовут Кларк.
Я хватаю коробки одной рукой, протягивая правую руку для рукопожатия в честь знакомства. И улыбаюсь во весь рот. Это мой щит. Лучшая маска из всего арсенала защитной реакции.
Привет, я Кларк, я пришел, чтобы забрать то, что ты любишь.
И разрушить твою жизнь, как когда-то разрушили мою.
Будем знакомы, твой будущий враг.
– Очень приятно.
До глубины души.
Честное слово.
